Горький "Самовар"
Максим Горький
"Самовар" (1913 г.)
Жанр - сказка
Главные герои - хвастливый самовар, чайник, сахарница, сливочник, тушилка, чашки
Литературное направление
Стихотворение написано в духе реализма. Об этом свидетельствует социальный подтекст сказки.
Краткое содержание
Было лето. Ночь. Самовар расхвастался, раскипятился. А причина проста: кто-то из людей по забывчивости не закрыл его трубу тушилкой. Воды в самоварчике становилось всё меньше, а вот углей было много.
Чайник дразнил самовар, который был уверен, что луна влюблена в него. Самовар считал себя самым красивым, а луна, по его мнению, годилась быть лишь подносом для него. Они расшумелись, разбудили посуду. В конце концов вода совершенно выкипела, а самовар распаялся.
План
1. Хвастливый самовар распевает среди ночи песни на даче.
2. Старый чайник подзадоривает самовар.
3. Самовар и чайник расшумелись, мешая спать другой посуде.
4. Самовару плохо, но он ещё храбрится.
5. Воды в самоваре не осталось, и он развалился.
Главная мысль
Читателям стоит сделать вывод и задуматься о том, не бывают ли они такими же опрометчиво хвастливыми, болтливыми, неудержимо беспокойными, бесцеремонными, как чайник. Как видим, он не вызывает сочувствия у кого бы то ни было, ведь самовар ужасно мешал другим спать.
В том, что ночью на даче было шумно и беспокойно, виноваты не только самовар с чайником, но и невнимательные люди, которые опрометчиво оставили в чайнике угли и не закрыли трубу тушилкой. Нужно думать о последствиях своих поступков и быть ответственными людьми всегда и во всём.
Пословицы, которые подходя к произведению
"Коль хорош, так не хвастай, тебя и так приметят".
"Всё из рук валится, а он хвалится".
"Не хвали себя сам, жди, когда другие похвалят".
"Болтовня и красна и пестра, да пуста".
"Большой говорун - плохой работник".
"Лясы точит да людей морочит".
"Острый язык - дарование, а длинный - наказание".
Синквейн
САМОВАР
Маленький, хвастливый.
Ворчал, распаялся, развалился.
Считал себя самым красивым.
Болтун.
Чем понравилось произведение "Самовар"?
Произведение «Самовар» мне нравится тем, что автор в доходчивой и забавной форме показал, какие последствия могут быть, если неправильно себя вести. Хвастовство – это плохо, нельзя думать о себе хорошо, а других считать недостойными. Нужно свою энергию тратить на пользу для себя и для окружающих, а не расхваливать свои выдуманные достоинства. Писатель показал в образе предметов посуды людей с недостатками в характере. Он не прямо, но очень ясно дал понять, как относится к тем, кто, как самовар или как чайник, уже ничего не могут, но много о себе говорят. Мне кажется, что с помощью смеха можно более эффективно бороться с негативом в характере отдельного человека или в обществе. Поэтому Горький в произведении «Самовар» использовал именно такое «оружие», как юмор и насмешку. Это мне нравится. Лучше смеяться, чем плакать или ныть.
Как выглядела посуда (описание чашек, самовара и других предметов)
Самовар - маленький, пузатый, с блестящими медными боками, раскалился так, что посинел и дрожал, кран у него отпаялся и повис, как нос у пьяного, одна ручка тоже вывихнулась
Чайник - старенький, с трещиной на боку
Сахарница - широкая, толстая, смешливая, пустая, стеклянная
Сливочник - синий, невесёлый, печальный, горбатенький господин унылого характера с одной ручкой
Тушилка - чумазая, испуганная
Чашки - скромные, ничего не боятся
Тут можно прочитать текст полностью:
Было это летней ночью на даче.
В маленькой комнате стоял на столе у окна пузатый самовар и смотрел в небо, горячо распевая:
Замечаете ли, чайник, что луна
Чрезвычайно в самовар влюблена?
Дело в том, что люди забыли прикрыть трубу самовара тушилкой и ушли, оставив чайник на конфорке; углей в самоваре было много, а воды мало — вот он и кипятился, хвастаясь пред всеми блеском своих медных боков.
Чайник был старенький, с трещиной на боку, и очень любил дразнить самовар. Он уж тоже начинал закипать; это ему не нравилось, — вот он поднял рыльце кверху и шипит самовару, подзадоривая его:
На тебя луна
Смотрит свысока,
Как на чудака, —
Вот тебе и — на́!
Самовар фыркает паром и ворчит:
Вовсе нет. Мы с ней — соседи.
Даже несколько родня:
Оба сделаны из меди,
Но она — тусклей меня,
Эта рыжая лунишка, —
Вон на ней какие пятна!
Ах, какой ты хвастунишка,
Даже слушать неприятно!
— зашипел чайник, тоже выпуская из рыльца горячий пар. Этот маленький самовар и вправду очень любил хвастаться; он считал себя умницей, красавцем, ему давно уже хотелось, чтоб луну сняли с неба и сделали из неё поднос для него. Форсисто фыркая, он будто не слышал, что сказал ему чайник, — поёт себе во всю мочь:
Фух, как я горяч!
Фух, как я могуч!
Захочу — прыгну, как мяч,
На луну выше туч!
А чайник шипит своё:
Вот извольте говорить
С эдакой особой.
Чем зря воду-то варить.
Ты — прыгни, попробуй!
Самовар до того раскалился, что посинел весь и дрожит, гудит:
Покиплю ещё немножко,
А когда наскучит мне, —
Сразу выпрыгну в окошко
И женюся на луне!
Так они оба всё кипели и кипели, мешая спать всем, кто был на столе.
Чайник дразнит:
Она тебя круглей.
Зато в ней нет углей,
— отвечает самовар.
Синий сливочник, из которого вылили все сливки, сказал пустой стеклянной сахарнице:
Всё пустое, всё пустое!
Надоели эти двое!
Да, их болтовня
Раздражает и меня,
— ответила сахарница сладеньким голосом.
Она была толстая, широкая и очень смешлива, а сливочник — так себе, горбатенький господин унылого характера с одной ручкой; он всегда говорил что-нибудь печальное:
Ах, — сказал он, —
Всюду — пусто, всюду — сухо,
В самоваре, на луне.
Сахарница, поёжившись, закричала:
А в меня залезла муха
И щекочет стенки мне...
Ох, ох, я боюсь,
Что сейчас засмеюсь!
Это будет странно –
Слышать смех стеклянный...
— невесело сказал сливочник.
Проснулась чумазая тушилка и зазвенела:
Дзинь! Кто это шипит?
Что за разговоры?
Даже кит ночью спит,
А уж полночь скоро!
Но, взглянув на самовар, испугалась и звенит:
Ай, люди все ушли
Спать или шляться,
А ведь мой самовар
Может распаяться!
Как они могли забыть
Обо мне, тушилке?
Ну, придётся им теперь
Почесать затылки!
Тут проснулись чашки и давай дребезжать:
Мы скромные чашки,
Нам всё всё равно!
Все эти замашки
Мы знаем давно!
Нам ни холодно, ни жарко,
Мы привыкли ко всему!
Хвастун самоварко,
И не верим мы ему.
Заворчал чайник:
Ф-фу, как горячо,
Жарко мне отчайно.
Это не случайно,
Это чрезвычайно!
И — лопнул!
А самовар чувствовал себя совсем плохо: вода в нём давно вся выкипела, а он раскалился, кран у него отпаялся и повис, как нос у пьяного, одна ручка тоже вывихнулась, но он всё ещё храбрился и гудел, глядя на луну:
Ах, будь она ясней,
Не прячься она днём,
Я поделился б с ней
Водою и огнём!
Она со мной тогда
Жила бы не скучая,
И шёл бы дождь всегда
Из чая!
Он уж почти не мог выговаривать слов и наклонялся набок, но всё ещё бормотал:
А если днём она должна ложиться спать,
Чтоб по ночам светлей сияло её донце, —
Я мог бы на себя и днём и ночью взять
Обязанности солнца!
И света и тепла земле я больше дам,
Ведь я его и жарче и моложе!
Светить и ночь и день ему не по годам, —
А это так легко для медной рожи!
Тушилка обрадовалась, катается по столу и звенит:
Ах, это очень мило!
Это очень лестно!
Я бы солнце потушила,
Ах, как интересно!
Но тут — крак! — развалился самовар на кусочки, кран клюкнулся в полоскательную чашку и разбил её, труба с крышкой высунулась вверх, покачалась, покачалась и упала набок, отколов ручку у сливочника; тушилка, испугавшись, откатилась на край стола и бормочет:
Вот смотрите: люди вечно
Жалуются на судьбу,
А тушилку позабыли
Надеть на трубу!
А чашки, ничего не боясь, хохочут и поют:
Жил-был самовар,
Маленький, да пылкий,
И однажды не прикрыли
Самовар тушилкой!
Был в нём сильный жар,
А воды немного;
Распаялся самовар, —
Туда ему дорога,
Туда и дорога-а!