Евгений Воробьёв "Обрывок провода"
жанр - рассказ
Главный герой - связист Устюшин
Краткое содержание
Один из дней Великой Отечественной войны. Постоянно теряется связь с наблюдательным пунктом из-за взрывов и автоматных обстрелов. Связисту Устюшину приходится бегать весь день вдоль линии и восстанавливать связь между "Днепром" и "Алтаем".
В очередной раз связь отсутствует. Она необходима, ведь в любой момент может прийти приказ наступать. Устюшин нашёл место порыва провода, но не смог соединить обрывки, так как мина просто вырвала кусок провода длиной больше метра. Запасного провода связист не взял, потянуть концы посильнее боялся, опасаясь, что провод порвётся в другом месте.
И тогда Устюшин ухватил голыми руками концы провода и таким образом стал частью линии. Ток бежал по его телу как по проводу. Связь была обеспечена. Так Устюшин и стоял до вечера. Держал замёрзшими руками концы провода, раскинув широко руки, боясь пошевелиться. Устал, замёрз, мог подорваться на одной из мин, но связь обеспечил, остался верен долгу.
Главная мысль рассказа
Жертвовать собой ради высокой, благородной цели, умение отказаться от личных интересов ради общего блага - это качества настоящего человека, мужественного воина. Именно такие солдаты сумели победить страшного врага, спасти человечество от фашизма. Простые и скромные люди просто исполняли свой долг. Потому мы помним об их подвиге и стараемся быть достойными их памяти. Такой вывод можно сделать, прочитав это произведение.
ПЛАН рассказа
1. Тяжёлый день для связиста Устюшина.
2. Связь с наблюдательным пунктом снова потеряна.
3. По сугробам к месту обрыва провода.
4. Не удаётся соединить концы провода.
5. Человек включился в линию, ухватившись за концы провода.
6. Устюшин вернул необходимую связь, удерживая провод несколько часов голыми руками.
Здесь можно прочитать текст полностью:
Трудно вспомнить, сколько раз в тот день Устюшину пришлось отправляться на линию и сращивать провод. То провод перебьёт осколком мины, то оборвёт взрывной волной, то его перережут немецкие автоматчики, которые уже несколько раз просачивались в ближний лес. Смеркалось, когда батарея вновь потеряла связь с наблюдательным пунктом майора Балояна.
Устюшин нажимал на клапан, кричал, надрываясь, изо всех сил дул на заиндевевшую мембрану. Телефонная трубка была нема. «Днепр» не отвечал на тревожные вызовы «Алтая».
— Пропал «Днепр». Как воды в рот набрал, — сказал Устюшин самому себе голосом, охрипшим от крика и безнадежности. — Без вести пропал «Днепр»...
Устюшин молча передал трубку помощнику, выполз из блиндажа, осмотрелся. Он хотел было переждать, пока утихнет обстрел, но обстрел не утихал. Теперь, когда он оказался под открытым небом, их блиндаж в два наката жидких брёвен — при каждом разрыве сквозь щели осыпался песок — показался ему могучей крепостью.
Устюшин глубже нахлобучил ушанку, натянул на руки тёплые варежки, словно тем самым лучше защитился от опасности, и побежал вдоль провода, проваливаясь в снег по колено, по пояс. Эх, жаль, старшина не успел выдать связистам валенки, приходится нырять по сугробам в сапогах! Хорошо, хоть раздобыл шерстяные портянки!
Провод тянулся от шеста к шесту, затем связывал ёлочки на опушке. Провод походил на толстый белый канат: сухой пушистый снег осел на нём.
Устюшин бежал, а мины по-прежнему рвались, будто догоняя его. Воздух словно дымился от близких разрывов. Снег белыми облачками падал с елей, обнажал хвою. С посвистом летели осколки. Пахло горелой землёй. На снегу чернели круглые выбоины.
Устюшин пробежал не меньше двух катушек провода, прежде чем обнаружил место обрыва. Вот он, конец провода, безжизненно повисший на молоденькой ёлке. А где другой конец? Он лежал где-то на земле, его уже присыпало свежим снежком, и не сразу удалось разыскать. Сейчас Устюшин «сведёт концы с концами» и побежит обратно в спасительный блиндаж, подальше от осколков.
Однако вот неприятность — больше метра провода вырвало миной и отшвырнуло куда-то в сторону. Соединить концы провода никак не удавалось. Не хватало этого злополучного метрового обрывка! А запасной катушки у Устюшина с собой не было. Как же быть? Батарея-то ждёт! И «Днепр» ждет! Устюшин знал, что сегодня в любую минуту может прозвучать по телефону сигнал «444», секретный сигнал к наступлению, и горе горькое, если их «Алтай» не отзовётся на гортанный голос майора Балояна.
Устюшин снял варежки, взял в правую руку один конец провода, левой рукой дотянулся до провода, который теперь валялся на снегу. Концы были оголены от изоляции и кусались на морозе.
Человеческое тело, как известно, — проводник электрического тока. Вот он и включился в линию.
Как удачно, что у них на батарее старшина не успел обуть связистов в валенки; как хорошо, что подмётки у него резиновые!
Он стоял, широко раскинув руки. Стоял, потому что не хватало провода. А прилечь или присесть на снег нельзя: как бы не заземлить всю линию...
Конечно, можно поднатужиться и ещё сильнее потянуть концы провода на себя. Но тянуть изо всех сил Устюшин боялся — ещё оборвётся. И до поздней ночи, пока не отгремел бой, во весь рост стоял Устюшин на опушке леса, среди молоденьких ёлок, посечённых осколками; немало свежих хвойных веток и веточек легло вокруг на снег.
Когда слышался зловеще нарастающий звук мин, Устюшина охватывало жгучее желание бросить концы натянутого провода и припасть к земле, уткнуться лицом в сухой снег, вдавиться в него как можно глубже. Но всякий раз он унимал дрожь в коленях, выпрямлялся и оставался на месте. В правой руке, окоченевшей от холода и усталости, Устюшин держал «Днепр», в левой — «Алтай».
Тёплые варежки лежали на снегу, у его ног.
